Название: Bound in Gold
Автор: pennin_ink
Ссылка оригинал: Bound in Gold
Переводчики: Lomion_aka_Twilight_Face, Ушастый Ёжик, Teado
Беты: Gvenhvivar, s.t.a.l.k.e.r.26.04.1986
Разрешение на перевод: получено
Категория: слеш
Жанр: романс
Пейринг: ШХ/ДУ
Рейтинг: R
Размер: 49 270 слов в оригинале
Статус: в процессе перевода (5 из 23)
Дисклеймер: все принадлежит не нам
Размещение: с разрешения хотя бы одного из переводчиков
Саммари: Шерлок и Джон впервые встретились на собственной свадьбе
Часть 1
Часть 1
— Белый, — Майкрофт усмехнулся, и Шерлок смог увидеть в зеркале, как брат насмешливо покачал головой. Младший закатил глаза. — Это можно посчитать за грубую шутку, не так ли, Шерли?
— Это не мое имя, — медленно и четко произнес Шерлок. Это прозвучало утомленно, как и любая фраза, которую повторяют слишком часто.
— Действительно, будто что-то, связанное с тобой, может хотя бы в малейшей степени быть невинным, — продолжил Майкрофт, не обращая внимания на слова Шерлока. — Я помню случай с тем швейцаром… как его звали? Виктор?
Шерлок разозлился.
— Мне было шестнадцать. И я был пьян. По твоей вине, между прочим.
Майкрофт неодобрительно покачал головой, расхаживая вокруг помоста, на котором стоял Шерлок, и отслеживая каждый новый стежок и каждую новую складку на белоснежной ткани. Шерлок мог видеть явное недовольство портного, но тот молчал. Только самоубийца мог бы рискнуть вызвать неудовольствие мистера Холмса, когда тот был чем-то увлечен. И сейчас, к ужасу Шерлока, этим «чем-то» была именно его свадьба.
— На самом деле, мой маленький брат, ты должен был все понять в тот момент, когда я поменял чашки. Непростительная ошибка с твоей стороны.
— Я был немного занят, пытаясь отбиться от того сумасшедшего француза, который пытался засунуть свой язык мне в горло! — запротестовал Шерлок. Это был старый, привычный для них спор, который, тем не менее, чудесным образом отвлекал Шерлока от волнений, заставляющих испытывать неприятные спазмы в животе, а кровь стыть в жилах.
Майкрофт усмехнулся.
— Отвлечение внимания, и ничего более. Я рад, что ты научился смотреть мимо этого. Ты не попался на это год спустя, во всяком случае.
Шерлок пожал плечами и тотчас пожалел об этом, так как портной яростно ткнул его булавкой. Младший зашипел и заставил себя не вскрикнуть. Сам по себе укол не был страшным и болезненным, но в сочетании с двумя десятками других, которые он получил, сделал его кожу очень нежной.
— Не двигайтесь! — нетерпеливо проворчал портной.
— Извините, — солгал Шерлок и с трудом удержался от того, чтобы не потереть обиженно плечо.
Майкрофт ухмыльнулся.
— О, Шерлок. Я ему действительно не завидую.
Шерлок усмехнулся, стараясь при этом как можно меньше двигаться, так как портной уже добрался до воротника и не слишком осторожно дергал ткань, поминутно задевая его горло.
— Вы уже… ох… встретили его? — спросил Шерлок, стараясь казаться равнодушным, хотя это очень трудно, когда ведешь борьбу со старым, но прытким портным за собственный доступ к кислороду.
— Джона Уотсона? Нет. Хотя у меня есть полное досье на него, если тебе интересно. Однако, никаких фотографий. Ты знаешь мамулю.
Шерлок вздохнул и опустил голову. Безумный портной отказался от претензий на его шею, и он смог вздохнуть с облегчением. — Да, знаю.
Майкрофт поднял руку и похлопал брата по плечу.
— Мне очень жаль, Шерли. Если бы я мог хоть как-то изменить положение вещей…
— Ты бы не стал делать ничего, и тебе это прекрасно известно. Уход от традиций? Их переписывание? Твои избиратели даже не хотят слышать об этом, — портной отошел, и Шерлок сошел с помоста, чтобы сразу же сесть на него. Подсветка на трех огромных зеркалах была слишком яркой, и от нее болела голова. Он обнял себя руками и попытался вдохнуть, игнорируя комок в горле. Это ведь не было неожиданностью! Он знал об этом всю жизнь, ждал этого. Почему же так больно сейчас, когда это стало реальностью?
Майкрофт театрально вздохнул.
— Ты, несомненно, прав. Но ты должен понимать, насколько важной для народа нашей страны является эта традиция. Поддерживая такое «священное» воспоминание о нашем наследии, мы можем освободить путь для многих жизненно важных реформ. Я почти уверен, что ваш брак даст мне опору для проведения реформы образования, на которой мы настаиваем. Я знаю, насколько ты ценишь образование.
— Я ценю ум, Майкрофт. Это не одно и то же.
Майкрофт элегантным и полным пренебрежения жестом пожал плечами.
— Как бы то ни было, мамуля настаивает на соблюдении традиции, и я не могу быть лицемером и укрывать собственного брата от того, что я самолично восхвалял. Ты женишься на докторе Уотсоне в следующем месяце, ты будешь следовать каждой церемонии, каждому ритуалу, и ты станешь поддерживать хотя бы видимость энтузиазма во время присутствия камер. Ты понял?
Шерлок крепче обхватил себя за плечи, чувствуя холод и необъяснимое одиночество.
— Я понял, — тихо сказал он. И этим подписал себе смертный приговор. Если бы это был только Майкрофт, то он бы сопротивлялся. Он бы игнорировал приказы и сбежал бы при первой же возможности. Но эта свадьба была идеей мамули. Она выбрала Шерлоку жениха, назначила дату свадьбы, выбрала музыку и декорации. Шерлок не задумываясь бросил бы вызов собственному брату. Но он не мог отказать матери и разбить ей сердце.
Его отвлек высокий настойчивый звон в ухе, и он в ужасе поднял голову. Майкрофт держал в руке золотой браслет, состоящий из отдельных маленьких колечек. Он наклонил голову и послал брату предупреждающий взгляд. Оцепенев, Шерлок протянул левую руку, обнажив запястье. В день свадьбы его новоявленный муж снимет браслет и заменит его кольцом, но до тех пор…
Майкрофт молча обернул браслет вокруг запястья Шерлока и защелкнул застежку. Бесчисленные кольца звенели и звенели, когда Шерлок убирал руку. Это было унизительно и бесконечно раздражало. Шерлок много раз видел эти браслеты на руках обрученных мужчин и женщин, когда они бывали в их усадьбе, или ему приходилось куда-то ездить. Бесконечный звон нельзя было игнорировать или объявить «вне границ», он раздражал так же, как неоновые вывески. Это было глупо, унизительно и бессмысленно в понимании Шерлока, но такова была традиция. И их мать традициям следовала.
Было традицией заключать брак своего второго ребенка с незнакомым человеком со стороны аристократии. «Чтобы связать и объединить народы земли», — чтоб их. Это было не более, чем жестом для низших классов, чтобы успокоить их и отвлечь от выдумок о революции. У них появилось абсурдное чувство гордости за то, что их будто поднимают на уровень аристократии, будто делают менее безликими и незапоминающимися. И именно этой иллюзии Шерлок должен был принести в жертву свою свободу, достоинство и рассудок. «Доктор Джон Х Уотсон» — это было невежественно и скучно. Шерлок чувствовал, как его мозг начинает атрофироваться от одной мысли об этом.
— Вернись, Шерлок. Ты снова потеряешься в своей голове, — упрекнул Майкрофт. И Шерлок вернул свое внимание в примерочную к своему брату.
Майкрофт улыбался той улыбкой, которой лиса приветствует курятник, полный кур.
— Я буду ждать тебя на обед в час дня, Шерлок. Мамуля будет рада видеть тебя в этом.
Протест Шерлока об отсутствии аппетита замер у него на губах. Предупреждение было мягким, но верным. Было ясно, что ему не сойдет с рук пропуск обеда, чтобы снять браслет с руки при первой же возможности. Первое правило сыновей семьи Холмс гласило: Ты не должен разбить мамуле сердце. Для Шерлока это правило было близко к Евангелию, хотя он в этом никогда бы не признался. Он позволил себе вздохнуть в последний раз и кивнул головой. Он придет.
Майкрофт неприятно улыбнулся, становясь похожим на хищного зверя.
— Хорошо. Я рад, что мы поняли друг друга. Все изменилось. Мы же не хотим, чтобы что-то случилось, не так ли? Особенно, когда мамуля приложила столько усилий.
Шерлок кивнул, не поднимая головы. Ненависть, злость и слабая дрожь страха скрутились в тугой узел где-то в животе. Он был бы дураком, если бы надеялся, что этого получится избежать. Его полное отсутствие нормального социально приемлемого поведения, возможно, могло бы отговорить мать от следования эти традициям. Он наслаждался свободой много больше, чем мужчины и женщины его возраста, и по глупости позволил себе успокоиться. Но все это позади. Теперь он должен отдать свою жизнь в руки совершенно незнакомого человека ради излишне романтизированного прошлого и бесстыдных манипуляций правительства.
Если бы Шерлок был из тех людей, которые верят в справедливость, то он бы проклял ее отсутствие в собственной жизни. Но он знал, что ничто не бывает справедливым. Из причины вытекало следствие, и Шерлок не мог ничего сделать, чтобы изменить это.
Примечание от переводчиков: в оригинале Майкрофт сокращает имя Шерлока до Lock. Мы взяли на себя смелость употребить более знакомый русскому фандому вариант.
Часть 2
Часть 2
Доктор Джон Х. Уотсон не был бедняком. Не был он и богачом, но его семья была вполне состоятельна для того, чтобы сделать его детство комфортным, и он не хотел чего-то большего, чем машина поярче и одежда помоднее, чем нужно подростку. Повзрослев, Джон желал еще меньше. И, став военным, он не желал ничего.
В бездне ужаса и страданий ему довольно было просто выполнять обязанности капитана Вооруженных Сил Ее Величества. Он гордился этим. Он был счастлив. Он был полезен.
А потом его ранили. И в этот момент Джон Уотсон захотел всего. Он хотел две здоровые ноги, вместо мучительной хромоты от раны, которую он не получал. Он хотел здоровое плечо вместо искалеченных мускулов и порванных сухожилий, которые болели и ныли в сырую и холодную погоду. Он хотел спокойный ночной сон вместо кошмаров, пробуждение от которых заставало его задыхающимся и плачущим в объятиях стылой пустой постели.
Но прямо сейчас, в этот самый момент, больше чего бы то ни было Джон Уотсон жаждал душевного равновесия.
— Это просто слишком, Джонни! — вскричала Гарриет в восемьдесят шестой раз. — И всех людей! Из ВСЕХ людей! Ты!
Она демонстративно взмахнула руками, и угольно-черный пиджак в ее руках затрепетал, как мрачный флаг на самом унылом футбольном матче в мире.
— Гарри, пожалуйста, прекрати. Если ты испортишь костюм, нам придется его купить.
— Не жалей денег, братишка! — воскликнула она, — через месяц у тебя их будет больше, чем ты сможешь потратить!
Джон вырвал пиджак из рук сестры и аккуратно повесил на вешалку.
— Да, но сейчас мне это не поможет, правда ведь? И в любом случае я все еще не уверен...
— О, Джон! — простонала она. — Не начинай. Ты пройдешь через это, и точка.
Она начала рыться в вывешенных экземплярах костюмов, сравнивая оттенки серого и черного критическим и (к счастью) трезвым взглядом, - Ты пойдешь на это хотя бы ради того, чтобы я продолжала посещать курс реабилитации.
Джон уронил голову на грудь. О, Боже. О, Боже мой, черти б тебя драли. Как он может сделать это? Как он может сочетаться браком с совершенно незнакомым человеком? Как он может из простого прозаичного доктора Уотсона стать лордом Уотсоном, или кем там эти Холмсы являются? Останется ли он Уотсоном в таком случае? Или ему придется взять фамилию супруга? О, Боже.
— Дыши, Джон. У тебя снова приступ паники, — скучающе сказала Гарри, изучая представленные галстуки.
— Верно. Верно. Прости. Эмм...
Гарри закатила глаза.
— Ты знаешь, тебе надо записаться на прием к своему невропатологу. Если тебя переклинит во время церемонии, я это тебе с рук не спущу. Скорей всего, допьюсь до скамьи подсудимых.
Джон нахмурился. Эта угроза Гарри начинала надоедать. Но все еще действовала. Пока Джон проходил все стадии подготовки к свадьбе, о которой так мечтала Гарри, она оставалась трезвой. У него появилась привычка повторять свои свадебные обеты и читать вслух все не проверенные пункты в свадебном списке, составленном Гарри, когда абстинентный синдром достигал той точки, что она была готова чуть ли не ограбить бар. Список не был длинным, учитывая, что семейство Холмсов занималось подготовкой большей части церемонии, но и малого было достаточно, чтобы держать Гарри трезвой и отвлекать от плохих мыслей, когда накатывала тошнота или дрожь.
Большая часть симптомов уже прошла, но Гарри продолжала удерживать Джона от опрометчивых действий вполне реальной угрозой сорваться в запой.
— Отлично. Я схожу к своему невропатологу. А ты позвонишь Кларе. Ты собиралась извиняться еще на прошлой неделе, прекрати это откладывать.
Она закатила глаза, но ее голос был мягким и немного дрожал.
— Как она?
Джон облизнул губы.
— Она… нормально. Скучает. Беспокоится. Выглядит прекрасно. Красивой, но грустной.
Гарри улыбнулась печальной и задумчивой улыбкой.
— Я уж думаю. Уверена, она сияет. — Ее глаза светились слезами и воспоминаниями любви, но в следующий миг она повернулась к нему с невозмутимым видом. — И я уверена, что он тоже будет сиять.
Джон отвел взгляд. «Как же это раздражает», - подумал он. Он видел фотографии Майкрофта Холмса и леди Холмс практически в каждом печатном издании, но ни одного намека на Шерлока он не нашел даже в самых скандальных газетенках. Однажды Гарри умудрилась найти фотографию поместья Холмсов, сделанную во время проведения благотворительного приема, где в кадр попали локоть и волосы Шерлока, и Джон знал, что молодой человек был худым, кудрявым и темноволосым. И все. И, разумеется, им не разрешалось встречаться до церемонии, так что, вероятно, Джон не узнает, как выглядит его жених, пока не придет время поцеловать его перед лицом Бога и глазами общественности. Черт, последнее, что он слышал: БиБиСи подписались на освещение проклятого события. Это будет поцелуй, который увидит весь мир. Фан-тас-ти-ка.
«Это не наделало бы такой шумихи, если бы леди Холмс не была подругой детства королевы», — подумал Джон. Шерлок имел дурную славу белой вороны в семье, но вмешательство его матери гарантировало, что его бракосочетание станет главным общественным событием года. Свадьба Майкрофта, если она когда-нибудь состоится, весьма вероятно, затмит коронацию.
— Вот! — Воскликнула Гарри, кружась вокруг с черным в тонкую светлую полоску костюмом, прижимая его к груди, будто примеряя на себя. — Идеально. Как ты думаешь, Джон?
Он прикусил губу.
— Я смогу в этом танцевать? — Сможет ли он вообще танцевать? Результаты его танцевальных уроков не впечатляли.
— О, да! Немного подогнать, и он будет сидеть как влитой! А на приеме ты будешь выглядеть восхитительно.
— Восхитительно? — он поднял бровь.
— Эй! — она шлепнула его по руке, и он хихикнул. — Я стараюсь соответствовать уровню. Я вообще-то стану сестрой лорда через месяц.
— Правда? Я и не знал, — ответил он невозмутимо. — Ты уверена, что оно того стоит? Второй костюм? Может, лучше я надену свой свадебный смокинг на прием и уменьшу расходы.
— Ни за что! Достаточно уже того, что мамуля Холмс подсуетилась насчет смокинга, и я не отступлюсь от своего приема. Это и твоя свадьба тоже, Джон, не только его.
— Хорошо-хорошо. Но, кстати говоря, мне надо на примерку через два часа, так что, может, нам пора закругляться? — вздохнул Джон.
Гарри закатила глаза, но последовала за Джоном к служащему с костюмом в руках, чтобы снять мерки и предварительно подогнать его второй чрезмерно дорогой костюм. Солдат в нем восставал против такой траты денег и времени, но на данный момент он по большому счету смирился и сделает все что угодно для того, чтобы удержать Гарри подальше от бутылки. Черт, да он ради этого женится. Еще один ненужный сделанный на заказ костюм был, несомненно, меньшим из зол. Ну и наконец, этот он, может быть, еще раз наденет, в отличие от того черного шелкового и парчового монстра, в которого его будут заворачивать в поместье.
Некоторое время спустя они с Гарри попрощались, и Джон сел в сверкающий черный седан. Машина отъехала от тротуара, и он снова направился в обширное поместье семьи его жениха, которого он еще и не видел.
Часть 3
Часть 3
Шерлок ничего не мог с собой поделать. Он выворачивал шею, выглядывая в окно, пытаясь хоть мельком увидеть его. Хоть мельком. Хоть какая-то информация, с которой он мог работать, чтобы создать мысленный образ человека, брачный контракт с которым разрушит его жизнь.
— Уйди оттуда! — притворно ворчливый голосок обратился к нему. Шерлок обиженно слез с кресла, на котором стоял. Чертова машина все равно была с тонированными окнами. Он ничего так и не разглядел.
Он повернулся к Молли, сдерживая внутреннюю дрожь. Сегодня она была в зеленом. Зеленая юбка, зеленые лодочки, зеленая блузка и зеленый жилет. Конечно, ей это шло, но Шерлок не мог удержаться от сравнения ее с растением в горшке.
— Хорошо выглядишь, — сказал он дежурную фразу. Молли уже давно была его «другом», и от нее просто невозможно было отделаться. Единственное, что заставляло его сдерживать поток уничтожающих слов, — это то, что баронесса Хупер была в одном крикетном клубе с его матерью, а мамуля испытывала неизъяснимую симпатию к этому смешливому существу.
Молли зарделась.
— Ой, ты… Волнуешься?
Шерлок засунул руки в карманы жилета, пытаясь придать себе как можно более независимый вид. Буря эмоций внутри не стихала.
— Весь трепещу, — ответил он невозмутимо.
— Удивлена, что ты еще на стены не лезешь. Майкрофт сказал мне, что леди Холмс посадила тебя под замок с момента объявления.
— О, не напоминай!
Он улизнул в ночь, когда Майкрофт озвучил новость, со страстным желанием хотя бы на время сбежать от этого. Он добрался до Скотланд-Ярда и инспектора уголовной полиции Лестрейда, готовый к унижению перед их объединенной диктатурой идиотизма только ради того, чтобы они дали ему что-нибудь, что отвлекло бы его от размышлений над своей судьбой. И едва он успел раскрыть два «висяка», как марионетки Майкрофта вломились в комнату и отвезли его обратно в поместье. Он получил строгий наказ мамули держаться подальше от внимания общественности до официальной церемонии.
— Ну, подожди немного. Скоро ты будешь женатым человеком, и все это закончится.
Шерлок обессиленно плюхнулся в кресло — браслет на его запястье назойливо зазвенел — и сердито посмотрел на нее.
— Это никогда не закончится, Молли, — ухмыльнулся он. — Все будет проходить через него. Так будет даже хуже.
Молли укоряюще взглянула на него и покачала головой. Столкнув его ноги с дивана, она присела рядом.
— Он твой супруг, Шерлок, а не тюремщик. Супружество — это равноправное партнерство.
Шерлок закатил глаза.
— Он незнакомец. И военный. И врач. Да у него, может, мания величия. — Он выпрямился и уронил голову на руки, локтями упираясь в колени. Браслет звенел при каждом движении, заставляя его вздрагивать. — Он посадит меня в клетку, Молли. А развод даже не обсуждается, не в моем случае.
Молли печально покачала головой, похлопав его по плечу.
— Не волнуйся так. Твоя мама сама ведь выбрала его, помнишь? Она бы не выбрала человека, помешанного на контроле, для своего любимого сына. Доверься ей.
Шерлок вздохнул и уронил руки. (Дзынь, Дзынь.)
— Конечно. Ты права.
— Ну и что тебе удалось о нем уже узнать? — спросила она. Шерлок махнул правой рукой (благословенная тишина) в сторону досье, полученного Майкрофтом, которое лежало на столе. Молли подскочила и с интересом начала его изучать.
— Хмм… — забормотала она. — Военный медик… служил в Афганистане. Был ранен в бою. О! Здесь говорится, что он оперировал одного из членов королевской семьи и сумел спасти его. Неудивительно, что его выбрали.
Шерлок пренебрежительно взмахнул рукой, забыв, что на ней браслет, который издал еще несколько мелодичных звуков. Чертова штука.
— Звучит впечатляюще. У него есть сестра, родители умерли, других родственников тоже нет. Живет в Лондоне, с тех пор как был демобилизован с военной службы по состоянию здоровья…
— Я знаю. — Взорвался Шерлок. — Я читал этот чертов файл! Я все это знаю, прекрати попугайничать, пожалуйста!
Выражение лица Молли, сначала испуганное, стало обиженным. Шерлок вздохнул. Время устранения последствий взрыва.
— Прости, я просто… — он сделал эффектную паузу и напоказ прикусил нижнюю губу. Молли улыбнулась.
— Все в порядке, Шерлок. Я понимаю, - она осторожно положила папку ему на колени и тихо вышла из комнаты. Шерлок подождал, пока ее цокающие шаги затихнут в отдалении, и снова открыл папку с досье, просматривая ключевые моменты в жизни его будущего супруга. Он жаждал фотографии. Рисунка. Полицейского наброска. Хоть чего-то!
Он сердито посмотрел на компьютер, стоящий на кофейном столике. Майкрофт ограничил его доступ к интернету, блокировав все страницы, содержащие информацию о Джоне Уотсоне, шифром, похожим на те, что фашистские диктаторы пользовались, чтобы спрятать ядерное оружие. Шерлок в принципе мог бы взломать его, но это доставило бы слишком много хлопот. Его первая и единственная попытка прорвать блокаду привела к мгновенной тревоге на серверах Майкрофта, а после его целую неделю не допускали ни к чему, связанному с цифровыми технологиями больше, чем наручные часы. Он вздрогнул. Он не готов был пройти через это вновь.
Это было действительно жестоко. В этот самый миг Джон был в том же здании, что и Шерлок. В той же самой комнате, где он был пару часов назад. У них даже один портной! И было еще кое-что, что Шерлок знал о своем суженом. Он, очевидно, был идеальным клиентом. Примерка Шерлока сопровождалась укоряющими фразами вроде «Стойте смирно! Ваш супруг может стоять смирно, почему не можете Вы?» и «Ваш муж следует моим инструкциям. Вы тоже должны следовать моим инструкциям, как он!»
Он прекратил попытки указать, что они еще не женаты, на пятом упреке. Вместо этого он хранил молчание или бурчал насчет военной выправки и предрасположенности к подчинению. Ему претила сама мысль, что его могут сравнивать с Джоном Уотсоном, да еще и в пользу последнего — и, вот, оно происходит!
Ведь это просто нелепо. Он собирается сочетаться узами брака с этим человеком, верно? И прямо сейчас, в этот самый момент, Джон Х. Уотсон стоял на чертовом помосте, смотрел в эти слишком яркие блики света, окружающие его отражение, и терпеливо позволял крутить себя как магазинный манекен. Что ж, отлично. Шерлок не упустит шанс, если он появился. Джон Уотсон был в зоне досягаемости, и только несвоевременное чувство сыновьего долга останавливало его от того, чтобы вломиться туда, где находился его будущий супруг, и хорошенько его рассмотреть.
Ну, то, чего мамуля не знает, не может ее расстроить. Шерлок упруго вскочил с кресла, резко отреагировав на раздражающий звон на запястье, и шагнул из комнаты по направлению к своему жениху.
Часть 4
Часть 4
На улице раздался шум, и Джон дернулся было, удержавшись в последний момент. Он повернул голову в сторону двери и спросил:
— Что это было?
Антанас только пожал плечами и вынул булавку изо рта, фиксируя ткань у лодыжки Джона. Руки мужчины были ловкими, и Уотсон пока сумел отделаться всего несколькими булавочными уколами.
— Это всего лишь господин Шерлок, я думаю, — у портного был сильный акцент, который каким-то таинственным образом успокаивал Джона, при этом не мешая пониманию. — Должно быть, он пытается пробраться сюда и взглянуть на вас.
— Правда? — шум ужасно отвлекал. И Джон какое-то время боролся с собой, подавляя желание спрыгнуть с помоста и открыть дверь, чтобы, наконец, увидеть Шерлока. Но он сдержался, и Антанас улыбнулся.
— Он не стоит так спокойно, как это делаете вы, — признался мужчина. Джон тепло улыбнулся ему. Он мог себе представить, каким разочарованием для портного была работа с аристократами все это время. Уотсон был полон решимости сносить все тяготы подгонки костюма, чтобы дать Антанасу возможность отдохнуть от своих обычных клиентов.
— Издержки военного прошлого. По крайней мере, вы не заставляете меня стоять неподвижно в течение трех часов кряду.
Антанас усмехнулся, но его руки даже не дрогнули, продолжая работать над низом абсурдно дорогих брюк Джона.
— Вы знаете, у меня есть еще один костюм для приема. Но другой мой портной и в половину не так умел как вы.
— Вы не могли позволить себе меня, доктор Уотсон, — просиял портной.
Джон фыркнул.
— Я полагаю, нет. Пока, во всяком случае, — он закусил губу и спросил в пустоту. — А что ему было нужно?
Антанас пожал плечами.
— Нервы. У вашего мужа слишком много энергии. Он всегда в движении и слишком многое видит. Смотрит сквозь людей и говорит о них. Вы можете не успеть ничего сказать, но он уже о вас все знает. И видит не вас, а вашу жизнь. Он такой.
— Это все, что мне нужно знать? — вздохнул Джон.
— Он любит свою мать. Я думаю, это хорошо.
— Как… Каков он внешне?
— Вы скоро сами получите ответ на свой вопрос, — лукаво улыбнулся Антанас.
Джон даже не пытался скрыть улыбку. Ему нравился этот пожилой портной. Антанас поднялся и коснулся руки Уотсона.
— Вы достаточно хороши для него, я знаю. Может быть, и он окажется таковым для вас.
Джону хотелось верить в это. Но что он может предложить человеку, у которого и так есть многое? Было очевидно, что Уотсон будет лишь обузой для такого человека как Шерлок. Ему надо было отказаться, отменить свадьбу и вернуться к своей скучной, обыденной жизни.
Но Гарри рассчитывала на него. И отказ, особенно в такой момент, стал бы оскорблением для семьи Холмсов, непосредственно для Шерлока и, может быть, даже для самой королевы, если хотя бы часть слухов об этой семье была правдива.
«Держи лицо, Джон», — сказал он себе. Выбора не было уже в тот момент, когда Уотсон достал из ящика письмо, подписанное красными чернилами. Тогда он несколько минут стоял и смотрел на письмо, украшенное королевской печатью.
Это письмо изменило все. И теперь оно было спрятано вместе с его медалями под армейскими сапогами.
Позже, когда Антанас закончил и пообещал: «Еще одна примерка, доктор Уотсон, и все», Джон блуждал по усадьбе Холмсов. Это место было огромным, и запутанные коридоры придавали ему сходство с небольшим дворцом. Он спрашивал себя, что будет, если ему придется жить в таком месте после свадьбы. Конечно, Шерлок наверняка захочет остаться в доме своего детства. Так или иначе, но мысль о жизни посреди этой роскоши давалась Джону непросто, и почему-то он вспомнил, как когда-то они всей семьей катались на теплоходе по Темзе, и ему никак не удавалось приспособиться к постоянной качке.
В одном из коридоров послышались голоса, и Джон из любопытства пошел туда. За одной из закрытых дверей кто-то разговаривал, но расслышать слова было невозможно. Он увидел, как дверная ручка повернулась, и едва успел спрятаться за огромным цветком, когда из комнаты вышел Майкрофт Холмс.
— Прекрасно, Шерлок. Если ты собираешься вести себя как ребенок, то я без колебаний буду обращаться с тобой соответственно. Считай, что ты находишься под арестом в этой комнате, пока не будешь готов вести себя подобающе, — послышалось какое-то движение, резкий хлопок закрывающейся двери и отчетливый звук разбивающейся вещи, кинутой следом. Джон увидел, как Майкрофт печально покачал головой и зашагал прочь, держа в руках зонт. Уотсон подождал, пока Холмс-старший исчезнет за углом, и выбрался из своего укрытия.
Он не должен был этого делать. Это определенно было плохой идеей, очень плохой. Он должен был просто развернуться и уйти.
Только… Джон Уотсон не был тем человеком, который смог бы просто развернуться и уйти. Вместо этого он глубоко вздохнул, выпрямил спину и подошел к плотно закрытой двери.
Он едва положил руку на ручку, когда что-то тяжело ударилось об дверь с другой стороны, заставляя ее дрогнуть.
— Проваливай! — послышался полный злости голос. Трудно было сказать, как звучит голос Шерлока, когда он не кричит. И Джон сожалел о том, что его первое воспоминание о голосе мужа стало именно таким.
Он прочистил горло. Да, блестящее начало. Уотсон облизал губы и заставил себя начать говорить.
— Это… Это я.
По другую сторону двери наступила тишина, и Джон положил ладонь на деревянную поверхность, он был настолько близко к Шерлоку Холмсу, насколько это было возможно в их обстоятельствах.
— Это я… Джон… Уотсон. Я… Вы знаете. Очевидно, что вы знаете… кто я. Я думаю.
За дверью послышались тихие и осторожные шаги, сопровождающиеся характерным звоном, а затем опять наступила тишина.
Джон снова облизал губы.
— Знаете, я… Мне очень жаль. Я знаю, что не могу… но я здесь и… хорошо. — Он вздохнул, пытаясь прогнать ощущение чего-то, сдавившего грудь. — Мне так жаль. Я знаю, это не то, на что вы надеялись. Я не… Шерлок, я… Я просто хочу сказать, чтобы вы знали… я ни на что не надеюсь. Я имею в виду… я не собираюсь вторгнуться в вашу жизнь или еще что-то… Я пойму, если вы не захотите… Черт, что я делаю? Не говорите им, что я сделал это, ладно? Гарри убьет меня, если узнает. Мне очень жаль, я… — в коридоре послышался шум, — ох, черт! Сюда кто-то идет. Ничего не говори, хорошо? Меня здесь не было.
Уотсон развернулся на каблуках и пошел по коридору, из последних сил заставляя себя не бежать.
Часть 5
Часть 5
Шерлок выдохнул и опустил руки, стараясь, чтобы браслет звенел как можно тише. Он и не заметил, что оперся ими о дверь. Прекрасно. Просто отлично. Первый контакт с человеком, на котором он должен будет жениться, и его первыми словами было «Проваливай!».
Ну, и это Джон Уотсон? Шерлок не смог сдержать улыбки. Джон, будучи заведенным, пренебрегал правилами. И был, очевидно, не чужд состраданию. Ему явно не нравилась ситуация, и он принял как должное аналогичную реакцию Шерлока, чье смущение, стоит отметить, постепенно исчезало.
Он цеплялся за голос Джона, и даже закрыл глаза, чтобы лучше запомнить его. Он был... легким, не высоким как таковым, но и не низким. Его тенор был с легкой хрипотцой. И Шерлок решил, что это хороший голос. Во всех смыслах вполне подходящий такой голос, который не будет раздражать, если слышать его каждый день до конца жизни. Голос Джона Уотсона - это все, что сейчас реально, и по-настоящему ЕГО. Если бы только он мог увидеть его лицо.
Шерлок добрался до кровати и с тяжелым вздохом плюхнулся на матрас, сопровождая свое передвижение неприятным звоном. Джон Уотсон…
У него был голос. И этот голос материализовался. Из записей на жалких листках в синей папке он превратился в .... человека. Настоящего, живого человека. Эта мысль вызвала в Шерлоке дискомфорт, как будто кто-то запустил мелких щекочущих жуков под кожу... И все же, в этот момент не случилось ничего такого, отчего ему бы разонравился Джон. Доктор Уотсон... Джон. Который говорил, что он здесь не для того, чтобы испортить Шерлоку жизнь. Стоило ли этому верить?
Джон Уотсон…